Актриса Арина Фёдорова: «Когда меня обрили, я была в большом шоке»

Арина Фёдорова родилась в Уфе. Занималась художественной гимнастикой, ходила в цирковую студию. Сейчас Арина – студентка ВГИКа, её мастером является замечательный актёр Игорь Ясулович. Недавно на видеосервисе START вышла новая драма Киностудии им. М. Горького под названием «Светлячок», где Арина Фёдорова сыграла главную роль.

— Арина, как вы попали в «Светлячок»?

— Это было очень спонтанно. Я была во ВГИКе, в столовой, собиралась бежать на пару. И тут мне звонят с незнакомого номера, спрашивают, есть ли у меня пять минут на разговор. Я, предполагая, что это из какого-то банка, отвечаю: «Есть две минуты». «Вас беспокоят с киностудии Горького», — говорят мне. И у меня, конечно, сразу нашлось не пять, а целых 15 минут!…

— Ваша героиня Света переехала из деревни в город. В городской школе она становится изгоем – наивная, светлая, чистая девушка…

— Света – действительно очень светлый человек. Самая главная её черта –  вера. Вера, что всё будет хорошо, что все люди – хорошие. Как бы больно её не били, она всё равно будет стоять и говорить, что ты хороший, даже если ты меня ударил. Это её философия, её жизненный принцип. И она так просто от него не откажется. Это наивность, но не глупость.

— Свету физически бьют?

— Нет, это насилие более жестокое, чем физическое. Это насилие над твоими жизненными установками. Свету пытаются заставить переступить через себя. Но всё, что делают со Светой одноклассники, —  это не от злобы. И это самое главное для меня в «Светлячке». От внутренней слабости. Принципы у одноклассников такие: если человек делает тебе зло, ты ответишь на него тем же, пока меня не ударили, надо сгруппироваться, я должен быть готовым к удару. И когда появляется человек инакомыслящий, ты воспринимаешь его как нечто чужеродное. От него нужно защищаться, потому что этой улыбкой и открытыми глазами, букетиком в руках, Света бьёт их сильнее, чем они могут ударить её. Она бьёт по их вере, как устроен мир.

— Напрашиваются параллели с советскими фильмами «Чучело» и «Вам и не снилось». Смотрели?

— Смотрела несколько раз, чтобы подготовить себя перед съёмками. По сюжету «Светлячок» больше похож на «Чучело». Но по образу героини – «Вам и не снилось». Я держала этот образ у себя в голове, но когда пришла к режиссёру с этой мыслью, она сказала: нет, у нас всё-таки другая история.

— А вы спокойно согласились, чтобы вас наголо обрили?

— Это была одна из первых встреч с режиссёром, сценаристом и оператором. Мне сказали, что, возможно, нужно будет побриться. Я на эйфории ответила: да, конечно! И потом уже договаривалась со своими мастерами и педагогами, можно ли мне это делать. Они разрешили. Я успокаивала себя, настраивала на хорошее. Я знала дату, когда меня будут стричь. Вечером, перед этим днём, я посмотрела на себя в зеркало и подумала: «Боже, какой я урод! А каким уродом я буду!» И на меня накатила паника…

На следующий день меня брили, и поставили камеру, чтобы записывать, какие эмоции я испытываю. Но все отрицательные эмоции я испытала вчера, я проплакала панихиду по своим волосам. И на камере я просто смеялась! Как только меня добрили до конца, я посмотрела на себя в зеркало – это был большой шок…

— Вы сами откуда?

— Я из Уфы.

— Родина Земфиры. Любите её?

— Очень. Я не знаю человека, которому не близка Земфира. Слушала её последний альбом. Он напомнил мне все предыдущие её альбомы. Но я смотрела новый клип на песню Земфиры «Остин», и была под очень большим впечатлением. Это отдельная анимационная работа, я вообще очень люблю мультики. Это очень глубоко и очень атмосферно. У меня были мурашки – и страшно, и противно, и оторваться не могу!

— Земфире ещё не поставили памятник в Уфе?

— О памятнике ничего не знаю, но в моём квартале, я жила почти в центре, на стене есть таблички, посвящённые людям, которые родились в Уфе. Среди них – табличка Земфиры.

— Фильм «Светлячок», среди прочих, поднимает тему жестокости подростков. А почему они, на ваш взгляд, так жестоки?

— Не все в «Светлячке» жестокие. Все разные. Там есть мой брат по фильму. Он замкнулся, он как ёжик – меня не видно, не слышно, меня не ударят. Есть те, кто отшучивается, пошлит, есть те, кто всё время защищается. А есть те, кто прячется за маской. Это не только у подростков. Просто в подростковый период всё это так бурно проявляется. Возраст, когда человек социализируется по-настоящему. Ни один человек не зол, потому что он злой. Не причиняет боль, потому что хочет причинить боль. Все равно в зерне человеческом лежит какой-то слом. Слом, от которого он хочет избавиться, излечиться. Причинить другому такую же боль, чтобы он в этой боли не был одинок. И так получается, что этот первичный слом приходится в основном на подростковый период.

— Что делает успешной актёрскую карьеру – талант, красота, трудолюбие, везение, удача?

— В идеальном мире – талант и труд. В нашем – это красота, популярность и хорошие знакомые. Впрочем, я только начинаю свой путь и не могу это утверждать. Говорю только на основе того, что вижу сейчас.

— Красота помогает в актёрской профессии, или порой мешает?

— Я не могу сказать, отношу ли я себя к красивым людям или нет… Думаю, что красота помогает. Красивый человек как изначальная точка для актёра – хорошо. Потому что из него можно лепить. Красивого человека можно сделать уродливым для какой-то роли. Каким бы мы лояльным зрителем не были, как бы много мы не говорили, что каждый человек красив по-своему, на экране приятно смотреть на симпатичного человека. Я не ставлю это в абсолют, но, мне кажется, мы ещё не научились до конца видеть красоту в каждом.

— Как вы относитесь к актрисам без актёрского образования – Саша Бортич, Ингрид Олеринская, Ирина Старшенбаум? Может, актёрское образование и не нужно, чтобы добиться успеха?

— Одно дело образование, а другое дело – знания. Если эти актрисы, не учась в институте, вобрали знания в другой среде, то это только им в плюс.

— Нет ощущения, что они занимают ваше место в «зале славы»?

— Нет. Но есть же художники – самородки, без художественного образования. Есть музыканты, которые умеют импровизировать. Вы думаете, та же Саша Бортич пришла в кино, вообще ничего не зная о кино? Я думаю, она всё-таки смотрела фильмы, читала книги и ходила в театр. Для актёра очень важны  насмотренность, начитанность и понимание техники работы. Основные приёмы – от внешнего к внутреннему, от внутреннего к внешнему. Умение разобрать роль, понимание психологии человека. Этому учат в институте. Саша Бортич – либо от природы такая талантливая, либо она где-то это вобрала.

— Вы любите советское кино?

— Я считаю, что советский кинематограф гораздо глубже, шире и выше, чем сегодняшний российский. Это грустно признавать, но это моё ощущение. Я люблю те же «Вам и не снилось», «Чучело», «Двадцать дней без войны», «Кин дза-дза», «А зори здесь тихие»…

— Старый, Станислава Ростоцкого?

— Конечно-конечно! Ещё мне нравятся гайдаевские комедии. Я много смотрела советского кино. Во ВГИКе есть предмет – история кино. А какое впечатление на меня произвело «Иваново детство»! Невообразимый фильм. У меня сейчас есть роль в спектакле, и я там держу в голове «Иваново детство»…

— Какие у вас есть страхи и фобии в жизни?

— Честно скажу, я достаточно бесстрашный человек. Что касается адреналина, то я это, скорее, люблю. У меня есть один страх. Это боязнь глубины. И – тёмной воды. Это меня вводит в ступор.

— Откуда этот страх? Тонули?

— Нет, как-то мы были на пляже, и бабушка сказала: не заплывай далеко, мне тут сказали, что в этом озере водится огромный сом, и он случайно зацепился за ногу мальчика и утащил его на дно! Наверное, оттуда этот страх глубины. Но я могу его перебороть достаточно спокойно. Я могу плыть, понять, что я заплыла слишком далеко, что подо мной ничего нет или, что ещё хуже, что-то есть, и я могу сказать: оторви эту мысль от себя! Ты на поверхности, ты плывёшь, тебе надо доплыть и перебороть свой страх!

— На что бы вы пошли, ради роли в кино? С парашютом спрыгнули бы?

— Да, определённо. Я бы и без кино с парашютом прыгнула. Я очень люблю походы, экстрим, скалолазание, батут, катание на сноуборде.

— Кстати, какими видами спорта занимались?

— Я занималась в детстве художественной гимнастикой. Потом в цирковой студии, меня там подбрасывали, я на кольце крутилась под куполом.

— А сейчас любите цирк?

— Нет. Это достаточно жестокая профессия – циркач. Цирк – это всегда переезды, нахождение в одном замкнутом пространстве, у тебя ограниченный круг общения, вокруг интриги, смуты. Я вспоминаю наш уфимский цирк – его сейчас закрыли на реконструкцию. Но в то время, когда я ходила в него в детстве, это было довольно заброшенное помещение. Я понимаю, что во многих городах цирк именно такой.

— Вы бы хотели, чтобы на вас сейчас, после «Светлячка», обрушилась слава?

— Не могу себе представить, как бы я себя чувствовала. Я бы не хотела славы. Я бы хотела, чтобы люди посмотрели того же самого «Светлячка», и сказали: это было честно! Тогда я была бы рада.

Добавьте АН в свои источники, чтобы не пропустить важные события — Яндекс Новости

Источник: argumenti.ru